Стимуляция? да

Способ: естественные роды

Анестезия? да (не эпидуральную)

Рожали с мужем? нет

Положили ребенка на живот сразу после родов? нет

Ребенка приложили сразу к груди? нет

Бытовые условия: плохое питание, отсутствие ремонта в палатах, старое постельное белье

Процесс родов: В предродовой палате я легла на кушетку и увидела, что акушерка готовит шприцы для инъекций. Я спросила, какие препараты мне будут вводить, и услышала: «Какое твое дело?!». Я продолжала настаивать на ответе, чем вызвала раздражение акушерки и абсолютно необоснованную, на мой взгляд, реакцию: «Не смей со мной так разговаривать! Я без назначения врача вообще ничего не ставлю!» Сквозь зубы назвала но-шпу – внутримышечно и какой-то препарат на «а» (вроде акситацин или аквизин) – внутривенно и отказалась ответить на вопрос, для каких целей эти препараты. Затем зашел врач, проткнул околоплодную оболочку, несколькими нажатиями на живот слил воды и сказав, чтобы акушерка позвала его, когда будет нужно, ушел. Затем акушерка, производя рукой в перчатке внутри меня какие-то манипуляции, другой рукой держала у уха мобильный и с кем-то ругалась. На пороге палаты, прямо напротив меня, стояли две санитарки или уборщицы, судя по халатам и ведрам, и смотрели на все, что со мной делают. Потом они начали веселиться: «Что ты так тихо стонешь? Кричи погромче, а то он (собеседник акушерки по телефону) не верит, что она на работе!» Я промолчала и еще минут 5 слушала замечания вроде: «Ну тебе что, покричать жалко? Давай погромче!» Таким образом, находясь в предродовой палате, я неоднократно подвергалась оскорблениям со стороны медперсонала, действиям, унижающим мое человеческое достоинство. Также, акушерка в грубой форме отказалась сообщить мне названия и назначение вводимых мне препаратов, что является моим законным правом.
Все это время я тужилась. Как мне было сказано и наконец акушерка сказала, что пора в родовой зал. Кресло было очень высоко, когда я попыталась залезть, то на меня наорали: «Дура! Не садись! Ползи, а то на голову ребенку сядешь!», но никто не помог, даже руки не подали.
Медсестра начала готовить капельницу, зашел врач и я спросила: «Зачем капельница? Что-то не в порядке? Схватки слабые?» Он ответил, что все в порядке, а стимулирующий родовую деятельность препарат вводят на всякий случай. Затем, в течение 2-3 схваток я родила при сильных выдавливающих нажатиях врача на живот и криках акушерки: «Дуйся сильнее! Еще сильнее! Еще!» На первую схватку я почувствовала, что голова ребенка в родовых путях, на вторую – ребенок вышел полностью. Я удивилась, что все произошло так быстро, так как слышала о том, что кости черепа ребенка должны при родах «подстраиваться» под родовой канал и это требует определенного времени. У ребенка множественные гематомы на голове (на лбу, обеих глазницах, на затылке), что подтверждено медицинскими документами и косвенно подтверждает спровоцированные насильно стремительные роды, так как родовые пути развиты правильно и предпосылок к такого рода проблемам ни в одном медицинском документе нет. Ребенок состоит на учете у невролога и проходит лечение.
Акушерка во время родов 3 раза назвала меня Катей, а когда я поправила её, она рявкнула: «Да мне без разницы!» Я не могу сказать, что со мной обращались как с животным, так как даже животных ободряют ласковыми словами и пытаются облегчить страдания во время процесса деторождения.
В процессе родов мне задавали огромное количество вопросов: ФИО, адрес, группа крови, наличие аллергии на лекарственные препараты, болела ли гепатитом и т.п., хотя, кроме передаточной карты и родового сертификата, я привезла медицинскую карту беременной со всеми анализами и результатами обследований, которую у меня отказались брать и врач, и в приемном покое.
Когда я увидела ребенка (в 10 часов 35 минут), то пошевелилась на кресле и, не почувствовав нигде боли, спросила - все или нет? Мне сказали лежать на месте. Ребенка обмыли и унесли, ко мне его никто не поднес и не показал, хотя, когда я увидела карту, оказалось, что его даже к груди приложили! Затем вышел послед, врач проверил матку, сказал акушерке: «Чисто. Можно шить» и ушел. Акушерка поставила укол местной анестезии, засунула в меня какие-то железные распорки и начала шить. Была жуткая боль, но даже не от нитки с иголкой, хотя я чувствовала каждый стежок, а от распорок, рвавших меня изнутри, которые она постоянно раздвигала. Я дергалась, корчилась, орала, что анестезия не действует, что мне больнее, чем при родах, просила обезболить, но она не обращала на меня внимания. А затем заорала: «Будешь кривляться, я вообще все брошу и уйду! Мне это, что ли надо?!» Помучив меня еще несколько минут, пока я орала и выла, она позвала доктора и сказала, что дальше шить она не дотягивается, а снаружи почти все. Он сказал, чтобы делали общий наркоз и что дальше он сам будет шить.
Как мне сказала та же соседка по палате, рожавшая рядом, пока я была под наркозом, врачи очень ругались и кричали, что там «дрожжи» и все ползет.
Пришла в себя я в коридоре, голая, на железной каталке, в крови, слизи и ледяной воде под поясницей. На животе лежали грелки со льдом для остановки кровотечения и, видимо, одна из них протекала. За мной, за столом, на сестринском «посту» сидела та же акушерка Алена и с кем-то болтала то по телефону, то так. Я тряслась, тело свело от холода, сверху было только шерстяное одеяло и то наполовину мокрое. Я сказала: «Наркоз прошел, подо мной вода и мне очень холодно. Переложите меня, пожалуйста, на сухое». На что услышала: «Какая вода, не может быть?!» Только минут через 5-10, она, закончив разговор, встала и сунула лужу под меня тряпку, что абсолютно не помогло. Я лежала и плакала, минут через 20 не выдержала и снова начала просить переложить меня куда-нибудь, потому что терпеть уже не могла. Она ответила: «Ух ты, какая капризная! Все лежат, и ты полежишь! 10 минут еще и не скули больше!» Через несколько минут она вместе с медсестрой отвезла меня в палату и криками заставила свалиться с каталки на кровать, так как сесть я не могла, а кровать сантиметров на 30 ниже. Рявкнув: «неделю не садись на задницу!», она ушла и на этом моё знакомство с акушеркой Аленой закончилось. После подачи жалобы в страховую компанию, мне сообщили, что она уволилась по собственному желанию, так что претензии предъявлять некому, видимо, сейчас она работает в другом лечебном учреждении.
В то время, как оказалось, врач позвонил мужу на мобильный, сказал, что все отлично, мама отдыхает, ребенка приложили к груди в родовом зале (чего на самом деле не было), и муж передал оговоренную сумму. Квитанции нам выдано не было и мне страшно подумать, что могло быть, оказывается, еще хуже, если бы я рожала только по родовому сертификату, без дополнительной оплаты. Врача Медведева Р.Н. следующий раз я увидела только при выписке.

Личные впечатления: отвратительное

Ребенок лежал с Вами в палате? нет

Бытовые условия: плохое питание, отсутствие ремонта в палатах, старое постельное белье

Ребенка докармливали? нет

Послеродовые мед.процедуры: не было

Личные впечатления: По прошествии часа, наревевшись, я поняла, что никто из персонала не придет, чтобы помочь с гигиеническими процедурами, а самостоятельно передвигаться я не могла, тогда стала звонить мужу. Он с большим трудом смог попасть в палату и был в ужасе, когда увидел меня. Когда он попытался меня поднять, чтобы отвести в душ, я потеряла сознание, тогда он просто вытер меня влажными салфетками, переодел в чистое и сухое. С каждым часом боли усиливались, голова кружилась, попытки встать заканчивались обмороком. Как я поняла, в моей карте не было упоминания о наружных швах, так как не только врачи, заходившие раз в сутки, но и медсестры хором говорили мне, что внутренние швы болеть не могут и надо ходить, чтобы стало легче. Врачи ограничивались тем, что просили снять трусы и давили на живот, выгоняя кровь из матки. При каждом посещении я жаловалась на сильные боли в области промежности, прямой кишки и крестца, невозможность ходить в туалет, передвигаться и даже прямо стоять, но наружный осмотр не был проведен ни разу. Ни разу не было обработки швов. Никто мне не сообщил о том, что нельзя в послеродовой период ходить в трусах с прокладкой и что это чревато нагноением швов. Я пыталась ходить со стулом или около стены по рекомендациям врачей, но боли только усиливались.
Детская медсестра, узнав. Что ребенка на уход я забирать отказываюсь, сказала: «Ну и мамаша! Собственного ребенка забрать не хочет!», это при том, что в детском боксе, кроме моего ребенка других не было! Я снова попыталась объяснить своё состояние, но она сказала, что видела мою карту и что «нечему там болеть»! За 3 дня я раз десять слышала обвинения в симулировании, но наружный осмотр не был проведен ни разу!!!
Спать я не могла более 2 часов подряд, в туалет ходить я не могла, могла пройти 2-3 метра согнувшись пополам от боли, корчилась на кровати и скулила, обезболивание (анальгин-димедрол) практически не помогало, а ничего другого мне предложить не могли. Муж неоднократно звонил на мобильный телефон Медведеву Р.Н., но ситуация не менялась. Так как с каждым днем состояние мое не улучшалось, а моей гигиеной занимался только мой муж, я поняла, что не получу здесь никакой медицинской помощи и «лечить» меня не собираются, хотя боли усиливались, и приняла решение о выписке 3 января. Врач не возражал, видимо мы ему надоели своими звонками. При выписке 3 января ко мне зашел Р.Н. и я пожаловалась на ощущения: «кости таза как будто бы разошлись», «прямая кишка вываливается», «сфинктер не работает», «жуткие боли в промежности». Он сказал: «Может быть, прямая кишка растянулась, может копчик отошел…, бывает, что отходит до 1,5 см.! Но с костями – это не ко мне! Шейка матки у тебя сильно расслоилась, трудно было шить, но это болеть не может!» Я спросила: «А есть ли у меня наружные швы, а то акушерка сказала не садиться, а остальные говорят, что по карте ничего такого нет?» Р.Н. сказал: «Думаешь, я все твои швы помню? Снимай трусы, посмотрю… Ну… не садись недельку! Через полтора месяца можешь жить половой жизнью, а еще через две недели ко мне на осмотр… Но если не приедешь, я не обижусь – и так работы хватает!» Таким образом, на мой вопрос при выписке о происхождении болей и о том, когда они прекратятся и что для этого необходимо делать, внятного ответа я не получила: боли могут быть вызваны разными причинами, зависят от особенностей организма и надо ждать и терпеть.
В обменной карте, где должна была содержаться информация об особенностях течения родов, состоянии родовых путей и в том числе о швах, нет никакого упоминания о моем состоянии при выписке, а также рекомендаций по лечению.
Муж донес меня до машины, потом забрал ребенка. В последующие дни дома все было без изменений, кроме того, что боль снимали уколами «Кеторол», поэтому 5 января вызвали «Скорую помощь». Дежурный гинеколог сказал, что внутренние швы в порядке, а наружные (!) разошлись, от этого, скорее всего, и сильные боли, которые могут отдавать в поясницу. Рекомендовал подмываться марганцовкой и ходить с салфеткой, пропитанной мазью «Левомеколь», регулярно меняя. При таком лечении через три дня я смогла передвигаться по дому, почти прекратились обильные кровяные выделения, не прекращавшиеся с момента родов и я перестала принимать болеутоляющие. При лечении я сама смогла обнаружить наружные швы слева и на задней стенке влагалища. Так как ощущения стянутости и выделения коричневатого цвета с неприятным запахом сохранялись, 19 февраля я обратилась в женскую консультацию города Усть-Лабинска. Врач определила, что наружный шов затянулся, во влагалище продольная трещина, а вся поверхность рыхлая и кровоточит при малейшем нажатии из-за наличия инфекции. В течение 2-х месяцев я проходила лечение в женской консультации.